О месте научной истины в нашем сознании

В журнале frau_anderson (нашла по ссылке от sheser) помещена речь А.А.Зализняка на вручении премии Солженицына. Сказано очень хорошо, и хорошо уже то, что это было сказано. Вот самое важное, на что не только я обратила внимание:

"Мне хотелось бы высказаться здесь в защиту двух простейших идей, которые прежде считались очевидными и даже просто банальными, а теперь звучат очень немодно.

Первое:

Истина существует и целью науки является её поиск!

Второе:

В любом обсуждаемом вопросе профессионал - если он действительно профессионал, а не просто носитель казенных титулов - в нормальном случае более прав, чем дилетант.

Им противостоят положения гораздо более модные:

Истины не существует, существует лишь множество мнений, или, говоря языком постмодернизма – множество текстов.
По любому вопросу ничье мнение не весит более, чем мнение кого-то иного.

Девочка-пятикласница имеет мнение, что Дарвин не прав, и хороший тон состоит в том, чтобы подавать этот факт, как серьезный вызов биологической науке.

Это поветрие характерно не только для России, но и для западного мира, но в России оно заметно усилено ситуацией постсоветского идеологического вакуума.

Источники этих ныне модных положений ясны - действительно существуют аспекты мироустройства, где истина скрыта и, быть может, недостижима.

Действительно бывают случаи, когда непрофессионал оказывается прав, а все профессионалы заблуждаются.

Капитальный сдвиг состоит в том, что эти ситуации воспринимаются не как редкие исключения, каковыми они в действительности являются, а как всеобщие и обычные.

И огромной силой стимула их к принятию и уверованию служит их психологическая выгодность.

Если все мнения равноправны, то я могу сесть и немедленно отправить и мое мнение в Интернет, не затрудняя себя многолетним учением и трудоемким знакомством с тем, что уже знают по этому поводу те, кто посвятил этому долгие годы.

Психологическая выгодность здесь не только для пишущих, но также и для значительной части читающих.

Это освобождает их от ощущения собственной недостаточной образованности, в один ход ставит их выше тех, кто долго корпел над освоением традиционной премудрости, и которые - как они теперь с удовлетворением узнают – ничего не стоят."